галерея

текст-арт и графические стихи

ЭЙЗЕНШТЕЙН. ФРАГМЕНТ ИЗ КНИГИ "МОНТАЖ"

(ФИГУРНЫЕ СТИХИ)

...“Сюда уже непосредственно примыкает совсем занятный случай — так называемые vers figures(1). Здесь монтажная форма как форма длительности совпадает с формой контурной композиции, то есть кадровой формой. То есть длительности устанавливаются не по признаку времени, а по условиям пространства: с таким расчетом, чтобы последовательные длины строк, сложенные столбцом, вычерчивали своим контуром какой-либо предмет, обычно аллегорически выбирающий тему стихотворения, или просто изображали бы тот предмет, о котором идет речь:

“Фигурные стихи, то есть стихотворения, графическая форма которых представляет собой изображения материальных предметов, изобретены около 324 года до н.э. Симмием Родосским, который, по утверждению Воссия, жил в эпоху Птолемея Лагида.

Кроме произведений этого поэта — “Крылья”, “Яйцо” и “Топор”, древность оставила нам два “Алтаря” Досиада, “Сирингу” Феокрита, “Алтарь”, “Сирингу” и “0рган” Порфирия...

“Крылья” Симмия составлены из шести перьев, или шести хориямбических стихов, количество стоп в которых постепенно убывает, а значит, и их длина уменьшается: она зависит от положения стиха в крыле, последний стих состоит лишь из трех слогов. Симмий хотел, чтобы предмет стихотворения был как-либо связан с самой его формой. Он повествует о крылатом боге”.

Еще занятнее композиция “Яйца”. Ибо здесь не только рисунок формы, но еще и предначертанный путь движения по пластической форме или, если хотите, что в данном случае одно и то же, путь через последовательность монтажных кусков.

В этом парадоксальном примере сливается в физическом единстве то, что мы определяли как принадлежащее к принципиальному единству в его качественных разновидностях: контур в кадре и путь сквозь монтажные куски.

“Яйцо”... Каждый его конец состоит из маленьких стихов, а к середине длина строк увеличивается. Метр у стихов разный, и автор, не щадивший усилий, выбрал самые громоздкие и самые неординарные размеры. Но и это еще не все: если стихотворение прочесть по порядку, оно абсурдно, понять его невозможно; это загадка без отгадки. Чтобы найти некий смысл, нужно переходить от первого стиха к последнему, от второго — к предпоследнему, от третьего — к третьему от конца и так далее, вплоть до двух срединных строк... Фигура, образованная стихами, обусловливает их сюжет. Поэт предлагает читателям яйцо дорийского соловья... Меркурий взял его из-под материнских крыльев, чтобы даровать людям. Эта хитроумная и ясная аллюзия и есть наполнение двадцати двух строк сей странной композиции.

...“0рган”, лучшее стихотворение Публилия Оптациана Порфирия, жившего в эпоху правления Константина, состоит из трех частей, расположенных друг над другом... Форма этого произведения представляет некоторый интерес, так как она в точности отражает облик древнего гидравлического органа”.

Очень любопытно замечание по тому же поводу со стороны Людовика Лаланна, из работы коего мы берем большинство этих примеров (“Curiosites Litteraires” par Ludovic Lalanne, Paris, 1857): “В отличие от греков, занимавшихся подобными пустяками в эпоху расцвета их литературы, латинские поэты взялись за эти безделицы лишь в период упадка”.

Я не думаю, что Лаланн заслуженно принимает здесь менторский тон (“futilites”(2). Я думаю, что глубоко обоснованно образцы этого встречаются у греков в период расцвета, а у римлян в период упадка.

При всей нам теперь кажущейся курьезности этап “выдумки” такого порядка на путях развития вполне логичен. Он так же логичен на этом пути, как пример с индусским слоном, который мы приводили выше. В этих композициях, в принципе их отразились замечательные периоды мышления, стоящего на этапах окончательных осознаваний и разделений в понятиях темы, содержания, формы, данности, процесса и проч. элементов, в дальнейшем уже нормально распределяющихся внутри произведений искусства. Столь же закономерно, что это появляется у римлян в период декаданса, то есть регресса. Там оно — показатель оползня от совершенного уровня, на которое уже стало человечество в области искусства и поэзии, обратно к “инфантильным” стадиям становления. “Детскость” детского поведения — нормально и обаятельно. “Детскость” во взрослом поведении — нелепо, хотя часто в восприятии самого человека не менее обаятельно (многое в обаянии, например, Поля Робсона, именно в этом).

Последнее слово в этом споре остается за Рабле. Рабле нашел этому единственно правильное место внутри совершенной и развившейся литературы. Место это — каламбурно-комическое. И одно из самых иронических мест Пантагрюэля — о высшей мудрости в вине — dans la Dive Bouteille(3). Молитвы Панурга (Panurge), обращенные к ней, собраны в форму бутылки, а двумя главами позже находишь стакан, составленный таким же путем (Rabelais, “Pantagruel”, chap. V, XLIV-XLVI).

Вообще же существуют примеры, где эта форма еще соединяется с... акростихом!

Такой “tour de force” осуществляется в IX веке:

“В IX веке Рабан Мавр (поначалу — аббат Фульда, потом — епископ Майнца, его родного края) составил на латыни “Трактат о восхвалении креста” в двух книгах (издан в Пфорцхайме в 1501, ин-фолио). Это сочинение, пользовавшееся долгое время огромной славой, — сборник акростихов, написанных в форме четырехугольника: в каждом тридцать пять строк, в каждой строке тридцать пять букв, и стихи эти образуют мистические формы креста.

В том же веке появляется сочинение, сопряженное с историей графства Блуа и достойное потягаться с трудом Рабана. Его автор — Жан Бернье. Это восхваление Гийома, графа Блуа. Первая и последняя буква каждого стиха в совокупности образуют строку:

Te virtute crucis, Soter, Guillelme, coronat.

Эти слова к тому же повторяются в форме креста в середине стихотворения”.

_______________

1. фигурные стихи(Франц.).

2. ...“пустяки” (франц.).

3. ...в Божественной Бутылке (франц.).

_______________

С. М. Эйзенштейн. Монтаж. М., 2000. с.234-236

утопии синтез искусств галерея звуковые фотографии библиотека статьи информация новое ссылки трей